Франсин Риверс - Рассвет наступит неизбежно [As Sure as the Dawn]

— И мне надо будет охранять этих твоих… попутчиков, — сказал он, сверкая на нее глазами.

— Я этого не говорила. Мы просто будем все вместе.

— Лучше я отправлюсь один.

— Если так, то заявляю тебе перед Богом: мы с Халевом останемся здесь.

В глазах Атрета загорелся настоящий огонь.

О Господи, я опять оступилась! Рицпа закрыла глаза, но тут же снова открыла их и посмотрела на германца.

— Атрет, ну неужели тебе так же наплевать на судьбы этих людей, как Риму наплевать на твою? Неужели ты допустишь, чтобы с ними поступили так же, как когда–то поступили с тобой? Им действительно необходимо бежать из Ефеса, — сказала она. — Если они останутся здесь, для них все кончится ареной.

Атрет стиснул зубы, но ничего не сказал.

— Рим все менее терпим к истине, — продолжала Рицпа. — Никто из правителей не понимает нашей веры. А большинство из них считает, что мы вообще проповедуем бунт против империи.

— Бунт? — удивившись и одновременно заинтересовавшись, переспросил Атрет.

— Рим считает богом своего императора, но существует только один истинный Бог, Христос Иисус, наш Господь, Который умер за нас и воскрес из мертвых. Сам Иисус призвал нас отдавать кесарево кесарю. Мы платим налоги. Мы повинуемся законам. Мы проявляем уважение и отдаем почести там, где это необходимо. Но все свои дела и всю свою жизнь мы посвящаем славе Господа. И поэтому сатана натравливает этих людей, чтобы уничтожить нас.

Из всего того, что сказала Рицпа, Атрет понял только одно.

— Бунт, — снова произнес он, как бы пробуя слово на вкус. — Значит, если эта вера распространится по всей империи, Рим может пасть на колени.

— Все не совсем так, как ты думаешь.

— Она может ослабить империю.

— Нет, но она может выхватить меч из ее рук.

Атрет тихо засмеялся, и его смех прозвучал довольно ехидно.

— Но, если отнять у Рима меч, Рим погибнет.

Рицпа никогда не видела в глазах Атрета такого огня, такого азарта.

— Не погибнет, Атрет. Он изменится.

— Мы отправляемся с ними, — сказал германец решительным тоном. — Я готов поддержать все, чего Рим боится.

Рицпа хотела что–то сказать, но тут раздался стук в дверь.

Атрет быстро подошел к двери.

— Кто там? — спросил он, прислушавшись.

— Галл, мой господин. Сила так и не нашел эту женщину.

— Она здесь, со мной.

Халев радостно замычал, достав ртом до кожаных ножен.

— Сила очень обрадуется, мой господин. А она принесла назад твоего сына?

Рицпа вся напряглась при этом вопросе.

— Атрет, не надо…

В этот момент Атрет открыл дверь и Галл увидел ее.

— Да, она принесла его. А теперь возвращайся на свой пост. Ты нам понадобишься позднее.

— Она вернется в город, мой господин?

— Я пойду вместе с ней. — Закрыв дверь, Атрет повернулся к Рицпе. Та слегка нахмурилась. — Что тебе не нравится?

Она покачала головой.

— Мне кажется, я становлюсь похожей на тебя. Такой же недоверчивой. Я бы никому в этом доме не рассказывала о том, что Халев со мной и что мы сегодня уходим. В особенности Галлу.

Атрет прищурил глаза.

— Я выкупил его из лудуса. Он обязан мне жизнью.

Рицпа закусила губу, но ничего не сказала. Она подозревала, что в доме полно шпионов. Она также знала, что Галл один из них. Однажды, стоя на балконе соседней комнаты, она видела, как он говорил с каким–то человеком через небольшое окошко в воротах. Спустя мгновение тот человек отошел и присоединился к другому, сидящему в тени терпентинного дерева. Они о чем–то кратко переговорили, и потом один из них направился в Ефес. Сам Атрет позднее сказал ей, что сидящие под этим деревом — люди Серта. Рицпе стало интересно, есть ли еще в доме шпионы, кроме Галла, которые наблюдают за тем, что Атрет говорит и делает, и сообщают Серту.

И теперь, глядя в холодное лицо Атрета, Рицпа пожалела о том, что высказала ему свои подозрения. Она испугалась того, что он может сделать с этими людьми.

— Мы можем уйти, никому не сообщая об этом, — сказала она. — Галл ведь не знает, куда именно мы идем.

Атрет прошел мимо нее. Пройдя через комнату, он подошел к балкону и выглянул на улицу.

В этот момент Халев заволновался, и Рицпа села на постель рядом с ним, чтобы успокоить его. Она игриво покусывала пальчики его ног, и смех ребенка заставил засмеяться и ее. Мальчик выпустил из рук кинжал в ножнах, а Рицпа, продолжая играть с малышом, одновременно убрала кинжал так, чтобы он не мог не только дотянуться до него, но и его видеть. Невозможно придумать более отвратительной игрушки для ребенка.

Атрет по–прежнему стоял возле балкона, что–то высматривал на улице и ничего не говорил. Рицпе не нравилась эта его холодная сосредоточенность. Зачем только она заговорила о своих подозрениях?

Пробормотав проклятие, Атрет повернулся к ней.

— Что случилось? — спросила она.

— Ты была права, — сказал он, пройдя через комнату.

Ее сердце тревожно забилось. Какой будет цена моих слов, Господи?

— Подожди! — она вскочила и подбежала к двери, чтобы преградить ему путь. — Куда ты идешь? Что ты собираешься делать?

— То, что нужно, — сказал он и оттолкнул ее с дороги.

— Атрет, прошу тебя…

— Накорми ребенка и собери его в дорогу.

— Атрет, не надо…

Дверь за ним закрылась.

Когда Рицпа попробовала открыть дверь, Атрет снова закрыл ее и запер на засов.

— Молчи и ни с кем не разговаривай, — приказал он, когда она снова попыталась его окликнуть.

Атрет спустился по лестнице и направился через атриум. Он пошел по коридору, ведущему в гимнастический зал, а не к передней двери. С Галлом он разберется позднее. А сейчас ему нужно сделать все, чтобы Серт не получил последних сообщений.

Проходя через гимнасий, он снял со стены фрамею. Затем он устремился в бани, прошел между двумя бассейнами и вышел на задний двор. Выйдя за ворота, он направился вдоль южной стены, подальше от дороги, чтобы Галл и Сила не смогли его заметить.

Он быстро нагнал человека, с которым Галл говорил возле ворот. Тот человек одиноко шел по дороге, торопился доставить Серту важную информацию. Атрет узнал его по лудусу.

— Гай! — окликнул Атрет, и человек резко обернулся. Увидев Атрета, он застыл, но уже через мгновение бросился бежать. Это промедление оказалось для него смертельным, фрамея ударила его в спину, и он рухнул на землю, в пыль.

Атрет оттащил убитого с дороги и столкнул его в придорожные кусты.